КОРР.: Костя, сам-то что скажешь по поводу концертов в Кирове? КИНЧЕВ: Ну, что… Я бы сказал так: первый концерт хороший, второй – беспредельный… КОРР.: То есть? КИНЧЕВ: Хороший концерт – это когда есть возможность разговаривать с публикой; беспредельный же вырывает жизнь годами. КОРР.: Сегодня было нечто подобное? КИНЧЕВ: Да это было по всей стране так!.. От беспредела становишься пустым. Нужно донести публике идею, а на втором концерте, ты же сам видел – я был в роли фетиша. Атмосфера на втором концерте мне сильно напомнила выступление Янки Дягилевой на фестивале “Рок-акустика”, когда исполнительницу со всех сторон окружили слушатели. Кстати, а почему ты не участвовал в этом фестивале? Я не смог приехать… У нас были свои неприятности. А сейчас к тому же обнародована бумага Ходырева (первый секретарь ЛенСовета) – возбудить по поводу Кинчева уголовное дело. Я вот хочу переснять эту бумагу и послать во многие издания. Для меня сейчас это главное. Почему вы выступаете именно в Кирове, а не в Ленинграде, например?.. В Ленинграде для АЛИСЫ нет никаких залов. Я очень хочу играть в Питере, это мой город. И хочу играть на больших площадках. Например, в СКК или “Юбилейном”. Это как раз те залы, где собирается моя публика. О малых залах уже и говорить-то не приходиться, потому что их сразу разнесут… КОРР.: А кто ты вообще – москвич или ленинградец? КИНЧЕВ: Ленинградец, конечно… КОРР.: В чем, на твой взгляд, отличие ленинградского рок-н-ролла от московского? КИНЧЕВ: В Москве рок-н-ролла нет. В Питере – иначе. Ленинград – это город, который стоит на болотах. Туда слетаются все крылатые. В Москву же приезжают те, кто устойчиво стоит на ногах: мажоры и т.д… Мы зарабатываем на жизнь, а они покупают дома. Мы вот недавно играли во Франции, сэкономили там тысячу долларов. Потом я поехал в Америку и купил кое-какую аппаратуру. Сейчас опять поедем во Францию, потом – в ФРГ… КОРР.: Артем Троицкий писал о тебе в книге “Снова в СССР”… КИНЧЕВ: Я знаю… Сам, правда, не читал, но мне одна женщина, Нина Барановская, говорила об этой книге, что Артем написал правду… КОРР.: Так вот, Троицкий написал, что ты стал первой советской рок-звездой видеостиля… КИНЧЕВ: Ну, и прекрасно, что именно я оказался первой жертвой!.. А недавно в “Российской Музыкальной газете” появилось интервью с “братьями” Михаилом и Александром Шишковыми, которые заметили, что “Костя Кинчев сейчас не в лучшем состоянии: напоследок – орущие толпы, напоследок – красное на черном…” Что ж, посмотри… Пока есть мы, это пройдет не скоро… А вообще, что я могу сказать о Шишкове… Еще БГ в свое время писал о нем: “Миша из города скрипящих статуй!… КОРР.: Костя, а почему именно “шестой лесничий”, а не седьмой? КИНЧЕВ: Вообще, это песня не моя. Ее написал Андрюха Киселев, мой друг и сосед по лестничной клетке… КОРР.: На концерте в Кирове тебе был задан вопрос из зала по поводу песни “Экспериментатор”… О чем она, ведь ты так и не объяснил этого?.. КИНЧЕВ: А с этой темой произошел полный чес!.. Когда я был в Штатах у дяди Васи Аксенова, он задал мне этот же вопрос, и ,вообще, встретил меня словами: “А, это тот самый Кинчев, который написал “Экспериментатор”!.. А я ему: “А, это тот самый Аксенов, который написал “Ожег”!.. Ну, в общем, посидели мы с ним … КОРР.: Почему ты не участвовал в концерте-мемориале памяти Саши Башлачева 20 февраля? КИНЧЕВ: Я его уже помянул полтора года назад в Лужниках (крутая телега была!) и больше этого делать не буду. Самоубийц не поминают и не отпевают. Отпевая самоубийцу, мы тем самым устраиваем ему жуткую казнь. Его душа опять здесь… Вот мы о нем сейчас заговорили – мы его опять вздернули. А вообще я его жутко люблю. Мы и новый альбом назвали – “ШабаШ”. КОРР.: Костя, а почему на концертах в Кирове звучала акустика? КИНЧЕВ: Дело в том, что я постоянно “ездил” параллельно электричеству, так как акустика несет в себе больше потенциала, и здесь слушают каждое слово. Кроме того, есть возможность доносить то, что в электричестве еще не сделано, самое новое… КОРР.: Имеет ли для тебя значение, что ты исполняешь – акустику или электричество? КИНЧЕВ: Для меня всегда не все равно, как и что играть. У меня есть новые песни, которые хочется спеть… КОРР.: Скажи, а грим, костюмы и т.д. – это что: желание донести какую-то определенную идею или просто понравиться? КИНЧЕВ: Для меня грим – это нечто большее, это боевая раскраска. Мы выходим на тропу войны. Сцена – это и есть тропа войны, разделяющая своих и чужих. КОРР.: А кто сейчас находится по ту сторону тропы? КИНЧЕВ: Как это кто? Как и раньше – К О З Л Ы. Козлы в полном смысле этого слова. Есть ясное и четкое понятие “козлы”. Оно может быть относительным и вполне определенным… КОРР.: От каких факторов зависят гастроли АЛИСЫ? КИНЧЕВ: От нас практически ничего не зависит. Еще эта дурацкая бумага… Мое желание имеет такой же вес, какой вес имеет желание, скажем, моего большого мизинца (?)… Недавно ездили на Дальний Восток, за месяц дали 15 концертов. Представляешь, на Сахалине и Камчатке рыбу руками ловили, купались… КОРР.: А в каких отношениях ты с другими рок-музыкантами? КИНЧЕВ: Особо теплые отношения с Димой Ревякиным, с Рикошетом… Вся рикошетовская тусовка, кстати, живет сейчас у меня, пока я здесь… Хорошие отношения с ДДТ. А вот с БГ – никаких. Я вообще никогда его не любил… КОРР.: Кому будет принадлежать вывеска АЛИСЫ в случае полного распада группы? КИНЧЕВ: Как кому?.. Памяти. Нет, не той, которая “Память”… Подмяли и испоганили слово это… КОРР.: Ты часто отказываешь в интервью. А кому отдаешь предпочтение – официозу или самиздату? КИНЧЕВ: А разве и так неясно? Если б было по-другому, мы б сейчас здесь не сидели… (Кто еще не в курсе – Кинчев финансировал выпуск тульского самиздатовского рок-вестника “ИВАНОВ” – Б.С.) КОРР.: Костя, последний вопрос. Ты не сломаешься? КИНЧЕВ: Ну нет! Меня хуй сломают!.. Я это твердо знаю!..